Когда любовь развеялась, истлела,
Осталась только тяга к теплоте.
И доброе, доверчивое тело
Я обнимал в бездушной темноте.
И не был ни страсти, ни распутства,
Ни таинства, ни пропастей без дня.
И только лишь особенной чувство
Добра, тепла, покоя, полусна.
И мы лежим на самом дне забвенья,
Куда не достигает свет и звук.
И горько –сладкий плод грехопаденья
У нас лениво падает из рук.
Давид Самойлов.